обвинений Международного Трибунала. Я уж позабочусь о том, чтобы избавить его от этой формальности. А там посмотрим, помогут ли тебе, Ондрий, твои ляхи, – несколько переиначил он бессмертные слова великого писателя25.

С этими словами он с решительно опустил трубку на клавишу соединения, прекратив, ставший уже бессмысленным разговор.

– Уф-ф! – отер выступивший пот со лба главарь хунты, как будто это он сам, только что вел яростную перепалку с невменяемым оппонентом. – Здорово ты его причесал, Иваныч! Я бы, наверное, так не смог.

– Да ладно тебе Валер, – забыв, что они находятся не одни в помещении, вяло отмахнулся Рудов. – Ты, как всегда, оказался прав. У них действительно уже все готово. И боюсь, что никакие разговоры и ультиматумы они не слышат. Фанфары будущей победы не дают услышать разумные доводы.

– Ладно, не тушуйся, – попытался слегка приободрить товарища Афанасьев. – Пошли, пообедаем, что ли? А то все остынет.

– Да. Перед войной надо подкрепиться, – не стал спорить Сергей Иванович, как-то в одночасье осунувшийся и ссутулившийся.

– Спасибо, Аполлинарий Захарович, – не забыл поблагодарить пожилого связиста Афанасьев, беря под локоток своего зама и выходя из переговорной. Вскочившего с кресла, чтобы отдать честь Елизарова, он уже не видел.

III

Пока поднимались втроем в столовую – двое впереди, а третий, строго соблюдая субординацию, чуть приотстав, Рудов не переставал костерить на все корки, как всю украинскую верхушку в целом, так и отдельных ее представителей. Афанасьев не мешал другу изливать желчь, понимая, что если тот сейчас не сбросит лишний пар, то просто взорвется, как перегретый котел. Войдя в столовую, они увидели, что многие из членов Высшего Совета уже успели насытить свои желудки и уже не торопясь и отдуваясь на ходу, после принятого обеда, покидали зал. Свободных мест, несмотря на обеденный перерыв, было достаточно, поэтому Завьялов тихонько отделился от «сладкой парочки», как с легкой руки острослова Николая Павловича называли за глаза Афанасьева с Рудовым, и сразу направился к раздаточной. Прерогатива быть обслуженным официантами на него не распространялась. Со вчерашнего дня, по распоряжению управляющего хозчастью Министерства обороны, дабы члены Высшего Военного Совета не отрывались от событий, происходящих в стране и в мире, в столовой поместили огромный экран телевизора, подвесив его под самый потолок. Поэтому в привычные звуки столовой вплетался бубнеж последних новостей. Любимый столик Главы Совета, что находился в самом дальнем углу от входа, был пуст, как всегда, по негласной традиции. К нему они и направились, лавируя между столиками. Не успели эти двое уже далеко не молодых человека с комфортом разместить свои чресла на мягких, а не пластиковых стульях, специально поставленных именно у этого столика, как откуда ни возьмись, словно черт из табакерки опять нарисовался «злой гений» в лице все того же Тучкова.

– Ты, Николай Палыч, нарочно, что ли караулишь нас? – насупил короткую пипку своего носа Афанасьев, зная, что никаких хороших вестей тот никогда не приносит, а значит, опять просто отобьет всякий аппетит.

– Не одни вы были заняты. Я тоже принимал свежие отчеты от спецслужб, – нахмурился эфэсбэшник, без разрешения со стороны сидящих плюхаясь на стул.

– Ну и чем опять огорчишь? – поинтересовался Рудов, аккуратно расстилая салфетку на коленях.

– Почему это сразу огорчишь? – сделал вид, что обиделся Тучков, затем повел носом, принюхиваясь к запахам, витавшим в столовой, удовлетворенно покивал головой. – Ну, хоть что-то не меняется в этом безумном мире. Четверг – рыбный день, все, как и заведено с советских времен.

– Не отвлекайтесь, рассказывайте, пока официантка не пришла, – перебил ностальгические воспоминания Тучкова хмурый диктатор.

– В общем, дела обстоят так. Вы не поверите, но мы нашли главного фигуранта и подозреваемого в убийстве Вдовенко. Если вы помните, то на прошлой встрече я называл его фамилию.

– Да. Помню, – отозвался Афанасьев, не отрывая глаз от меню. – Что-то среднее между Хариным и Рохлиным.

– Совершенно верно, Валерий Васильевич. Его зовут Роман Яковлевич Рахлин, – не удержался, чтобы не подправить главу хунты жандарм. – И представьте себе, удалось не только найти, о чем я и не мечтал, но и произвести первичный допрос.

– Так он живой?! – искренне удивился Афанасьев.

– Вот именно, – подтвердил Тучков. – Живой, хоть и не в очень хорошем состоянии. Накануне, на него было совершено покушение, и он с черепно-мозговой травмой оказался в травматологии неподалеку от собственного места проживания.

– И что же поведал на допросе, ваш подозреваемый? – оторвался, наконец, от созерцания меню Валерий Васильевич.

Ответить Тучкову не дала миловидная девица в белом чепчике, а также в ослепительно белом фартучке. Всеми признанный ловелас Тучков плотоядно оглядел девушку с ног до головы и, удовлетворившись первичным осмотром, вожделенно причмокнул губами. Впрочем, девица, видимо и без того не обойденная мужским вниманием, никак не отреагировала на ужимки моложаво выглядевшего старшего офицера, а потому сосредоточилась на Афанасьеве и его заказе. Внимательно изучивший меню, тот не стал тянуть, заказав на первое рыбный суп, на второе котлеты из рыбного фарша (жареную рыбу, по причине больного желудка, заказывать не стал, хоть и любил) с картошкой, классический салат с крабовыми палочками и зеленый чай. Рудов на желудок не жаловался, а потому к рыбному супу заказал обжаренную в муке треску и салат из тунца и вареных яиц. Чай же выбрал традиционный – цейлонский. Дождавшись, когда на него соизволят обратить внимание, необидчивый в этом плане Тучков заказал себе то же самое, что и Сергей Иванович с той лишь разницей, что чая попросил две порции. Записав в блокнотик пожелания высших должностных лиц государства, официантка, удалилась, провожаемая жадным взглядом шефа жандармов.

– Так что, вы говорите, он показал? – вернув его с небес на землю, переспросил Афанасьев.

– Ах, да, простите, увлекся, – слегка зарумянился Тучков. – Он показал, что получил приказ на устранение Вдовенко лично от помощника военного атташе США – Мэтью Скайлза. От него же получено и орудие убийства, замаскированное под авторучку. В ходе допроса выяснилось, что вышеозначенный гражданин являлся непосредственным исполнителем еще нескольких громких заказных убийств наших видных ученых и конструкторов, – уже без всякого пафоса закончил Николай Павлович, что не укрылось от бдительного ока главы Совета.

– Что-то вы приугасли к концу повествования, Николай Палыч, – заметил он ему.

– Повествование на этом отнюдь не заканчивается, – совсем уже тусклым голосом произнес Тучков.

– Вот как? Тогда продолжайте.

– Оказывается, Рахлина искали не только мы, но и заказчики из посольства, – продолжил Тучков замогильным голосом.

– Это не удивительно. Я бы на их месте тоже подсуетился, не обнаружив в морге после покушения тела исполнителя, – вставил Афанасьев.

– В общем, они решили подобрать за собой «мокрые хвосты» и отправили сегодня утром киллера прямо в больницу, где он и столкнулся нос к носу с нашим оперативником…

– И? – вскинул бровь Верховный правитель.

– Произошла перестрелка. Киллер, а им оказался гражданин Соединенных Штатов – Боб Хаммонд, бывший «зеленый берет»26, охраняющий американское посольство, в результате перестрелки был застрелен нашим сотрудником. Но, к сожалению и наш оперативник – майор Иверзев получил смертельное ранение, от которого вскоре скончался прямо на месте событий, однако сумел передать не успевшим вовремя прийти на помощь сотрудникам ФСБ, запись допроса, а главное уберег подозреваемого от повторного покушения.

– Хреново, – коротко выразился Афанасьев. – На ровном месте теряем людей. Лучших людей. Напишите на мое имя представление к званию Героя России посмертно этого майора и позаботьтесь о его семье. Впрочем, не мне вас учить, что и как делать. Я знаю, что вы всегда проявляли отеческую заботу о своих сотрудниках.

– Конечно, я все сделаю. Не беспокойтесь.

– О случившемся инциденте с гражданином США вы уже уведомили их посольство?

– Это не наша компетенция, – пожал плечами Тучков. – Этим пускай МИД занимается.

– Хорошо. Тогда сделаем так. Вы предоставляете Хазаровой все необходимые материалы по данному делу, тем более, как я заметил, у вас с ней сложились довольно теплые отношения…

Николай Павлович удовлетворенно хмыкнул на это меткое предположение и если бы носил усы, то непременно подкрутил их в залихватском порыве. А Афанасьев еще раз убедился, что гусарская кровь предков